10

На дворе стемнело, когда Кирилл добрался до дома. Радость от рождения сына прямо-таки требовала выплеска наружу. Ему хотелось ещё с кем-нибудь поделиться ею. С кем-нибудь, но не с тещей. Коллег с прошлой работы он отмел: ушел и ушел, больше не общались. Друзья? Друзья тоже как-то отошли в сторону.

Коллеги с настоящей работы? Он их не видел с момента работы в паре с помощником. С другими людьми он не общался, проскальзывал невидимой тенью в кабинет и так же тихо испарялся.

Но радость бурлила внутри, и его губы растягивались в улыбке.

Он вдохнул полной грудью морозный воздух и посмотрел наверх. На третьем этаже через пять дней раздастся первый крик, и о спокойном сне можно будет позабыть. В их квартире горел огонь — теща ещё не ложилась. Что ж, может, сейчас самое время попытаться наладить отношения?

О Потрошителе и его странных словах Кирилл изо всех сил старался не думать. Но окровавленное лицо почему-то настырно лезло в память, стараясь испачкать кусочки счастья.

Как сказал Андрей? Кто-то рождается, а кто-то умирает? Процесс идет непрерывно…

Да наплевать — это всего лишь игра. И Серега на самом деле жив, а Кириллу показали только компьютерный муляж. Тот же самый Потрошитель подкинул скример в виде орущего трупа, так почему же он не мог подсунуть и вид мертвого серафима? Кирилл даже не понял, что додумывает слова Андрея — мозг старался найти правдоподобное объяснение, и это было оптимальным вариантом.

Нет, надо отвлечься и… А чем черт не шутит — попытаться бухнуть ему никто не запрещал. Вдруг Андрюха только пугает?

Кирилл зашел в магазин по соседству, долго стоял у витрины и всё-таки купил бутылку «BlackLabel». Чтобы виски не скучало в одиночестве, он взял большую бутыль «Кока-колы». Если Мария Дмитриевна и откажется, то Кирилл сам будет потягивать коричневую смесь и просто радоваться жизни. Будет строить планы на будущее.

На глаза попалась реклама Вселенной «L.i.L», и память тут же услужливо подсунула курган из мертвых тел. Вид из кабинета третьего этажа…

Твою ж ма-а-ать!

— Эй, сосед, угостишь сигаретой? — окликнули его со скамейки.

Кирилл вздрогнул. Рука автоматически сжалась на несуществующей рукояти, а глаза метнулись к источнику звука. За долю секунды просканирована местность, и ноги напряглись, чтобы в следующий момент уйти с линии огня. Мозг зафиксировал наличие живых существ и начал работать в рабочем режиме.

Двое на деревянной скамье. Фигуры расслаблены, вперед не подаются. На бросок не ориентированы, хотя левый чуть склонил голову. Руки на виду. Оружия не наблюдается. Лица спокойны. Время на полную ликвидацию — три секунды.

Всего лишь два прыжка вперед, провести крюк в висок левого человека. Подъемом стопы в подбородок правого, чтобы позвонки хрустнули, и локтем в кадык…

Кирилл заставил себя выдохнуть и опустить плечи. Он узнал соседа с нижнего этажа. Вроде бы, его звали Иваном. Или Игорем?

Проблема больших городов заключалась в полном равнодушии к соседям. Можно прожить всю жизнь на одном месте, но так и не узнать имя соседа, живущего над тобой или под тобой. На площадке ещё худо-бедно, а вот уже на других этажах…

Игорь-Иван был среднего телосложения, с сединой на висках, пальцы рук — в несмываемой грязи из-за работы автослесарем. Второго Кирилл не знал, хотя видел несколько раз во дворе. Толстенький мужик неопределенного возраста. Такому Колобку можно было дать и двадцать девять, и сорок три одновременно.

На асфальте — ополовиненная «чекушка» и чуть мятая двухлитровая бутылка пива, накрытая пластиковыми пустыми стаканами. Рядом с Иваном-Игорем — пакет с чипсами. Люди отдыхают после рабочего дня.

— Не, сосед, не курю, — ответил Кирилл.

— Спортсмен? Смотрю, вы недавно к нам переехали, познакомиться не успели… Иван, — протянул руку сосед.

— Кирилл.

— Дмитрий. — Толстяк тоже протянул мягкую ладонь для рукопожатия.

— Кирилл.

После пройденного ритуала знакомства Иван взглядом показал Кириллу на «чекушку» и вопросительно дернул головой.

Кирилл внутренне усмехнулся: вот Вселенная и отозвалась на мысленный призыв о поиске собутыльников!

Как-то так повелось, что если праздник, то выставляется алкоголь, чтобы развеселиться ещё больше; если горе, то алкоголь идет для усмирения боли. Алкоголь — универсальная мазь для любых случаев — по крайней мере, так забивается в голову. Кирилл долго ржал, когда в сериале «Интерны» пошел запрет на курение… зато почти в каждой серии начали бухать.

— А вот не откажусь. У меня есть повод: сын родился, — открыто улыбнулся Кирилл.

Из пакета вылезли две бутылки.

— Ого, вискарь! Да, реально повод есть — одним мужиком в доме больше стало. Диман, насыпай по пять капель. — Иван подставил стаканы.

Коричневая жидкость наполнила пластиковые стаканы на треть.

«Тебя наизнанку вывернет, если попытаешься хотя бы рюмку опрокинуть», — пришли на память слова Андрея. А вот и испытаем его слова на правдивость — вдруг он и с Потрошителем обманул?

— Ну, давай за сына! — поднял «бокал» Иван и чуть отстранил в сторону. — Как назвали-то?

— Максимом, — улыбнулся Кирилл.

— Прямо как пулемет, — хихикнул Дмитрий.

— Тогда — за Максимку, пущай вырастет хорошим человеком на радость родителям! — Иван протянул руку.

С легким хрустом стаканчики соприкоснулись. Кирилл немного поколебался, а потом одним махом опрокинул в рот пахнущую цедрой жидкость. «Огненная вода» обожгла рецепторы, скользнула внутрь раскаленной лавой, и… И ничего не случилось. Отправленная следом «кола» притушила пожар, а из желудка по всему телу начало распространяться тепло.

Вроде бы, ничего не произошло. Тело наизнанку не вывернуло, жить остался. Лицо перекосило, это да, но больше никаких побочных эффектов не замечено. Виски провалилось и начало свою работу по отуплению мозгов. В теле понемногу начала появляться легкость, мысли о Потрошителе заглушались разлившимся довольством от осознания того, что другие люди тоже радуются за него.

— А у меня сегодня премию дали, вот решил отметить, — поделился Иван. — А тут как раз Димана из дома выгнали…

— Не выгнали, а сам ушел, — пробурчал Дмитрий и многозначительно поднял палец. — Из соображений личной безопасности!

— Ага, безопасности! — прыснул Иван. — Давай, расскажи Кирюхе про тещу, а я пока снова накапаю…

— Да что там рассказывать…

— Давай-давай, я хотя бы ещё раз поржу.

Кирилл взглянул на хохочущего Ивана и почувствовал, как и его губы растягиваются в усмешке. Блин, а ведь он давно так не улыбался! Давно не общался ни с кем, кроме жены, тещи и Андрея. Спросил себя: почему? И не смог ответить на этот вопрос. Подумал, что как-то все люди отодвинулись даже не на второй — на третий план. Они начали восприниматься ходячими мишенями, а о чем можно разговаривать с мишенью?

Профессиональная деформация, когнитивное искажение…

— Ну, чё рассказывать? В общем, достала меня теща так, что хоть волком вой: Не так жрешь, не так поешь, не так галдишь, не так пердишь. Даже моя Ирка начала маман тещей называть — заценил масштаб трагедии? А тут я как-то на работе анекдот один прочитал, ну и решил его в жизнь воплотить. Дай, думаю, хотя бы отчасти возмещу ущерб от тещиного яда. В общем, она меня долго пилила, что я — вафля бесхребетная и не могу даже линолеум сам перестелить. Довела до белого каления, ну, я и купил рулон. Притаранил домой и сказанул теще, что это специальный линолеум — чтобы его качественно положить, нужны горячие гвозди. Она у меня в строительстве ни в зуб ногой, поэтому сразу начала спрашивать, что да как.

— Как-как — каком кверху! — хохотнул Иван.

— В общем, я объяснил, что пока двигаю мебель, она должна гвозди поджарить на сковороде. Медленно и равномерно, чтобы они нормальной прожарки стали. Ну, теща поверила — увидела, что я диван начал двигать и вообще за дело серьезно взялся. Стоит она, значит, поджаривает, а тут звонок в дверь. Я ей кричу, чтобы не отвлекалась, что я сам открою. Она же не знала, что я тем временем «скорую» вызвал. Объяснил парням, что с тёщей что-то не то, раз на кухне гвозди жарит, а сам быстро надел куртку с шапкой в охапку — и тикать. Ребята-медбратья через пять минут вышли, ржут, как кони, а я за углом затаился. Видел, как потом теща со сковородкой высочила и давай меня искать. Наверное, хотела поинтересоваться, нормально гвозди прожарились или ещё подержать. Жду теперь, пока свет в огне погаснет, — закончил под общий хохот Дмитрий.